兰陵笑笑生
«Бом-бом» прочитан был мною после "Укуса ангела" и "Ворона белого" . И, на мой взгляд, отличается он меньшей эпичностью повествования, но большей философией, игрой в постмодернизм, обращением к ницшеанским идеям вечного поиска и вечного возвращения. Язык, как всегда, восхитительный и, что называется, «вкусный». Роман просто насыщен яркими красками, жизнью, удалью, эмоциями и юмором. И не просто юмором, а скорее фирменным питерским стёбом (Фигль-Мигль, Ольга Лукас и др.). О да, Крусанов - питерец до мозга костей и это здорово! Обожаю!
В процессе чтения также возникало ощущение иных авторских стилей: по общему повествовательному духу книга немного «сорокинская», иногда мерещится "Гипсовый трубач" Юрия Полякова:
«Голова была лёгкой, кровь бежала по жилам резво, хотелось шалить.
Мимо как раз шла к стойке григорьевская "пионерка". Довольно милая.
- Не будучи представленным, осмелюсь осведомиться, - словами предка, но с хищной
улыбкой Ржевского сказал Норушкин, - в мои объятия не изволите?
Пионерка вспыхнула с несвойственной хиппушкам стыдливостью.
- Я замужем, - должно быть, соврала.
- Муж спит с вами из чувства долга, а я буду совсем из другого чувства, - пообещал Андрей.
- Я подумаю, - пообещала "пионерка" и порскнула к стойке.
- Нам не дано предугадать, кто может дать нам и не дать, - пропел ей вслед Норушкин, а про себя подумал: "Вот ведь похабство какое. Пусти меня такого в метро..."»
Ну, а концовка мне вообще напомнила пелевинского "графа Т" : вероятно, это общий постмодернистский приём ) При этом, несмотря на возникающие стилевые аллюзии, книга конечно же глубоко авторская, самобытная, индивидуальная.
Читал взахлёб. Очень рекомендую!

В процессе чтения также возникало ощущение иных авторских стилей: по общему повествовательному духу книга немного «сорокинская», иногда мерещится "Гипсовый трубач" Юрия Полякова:
«Голова была лёгкой, кровь бежала по жилам резво, хотелось шалить.
Мимо как раз шла к стойке григорьевская "пионерка". Довольно милая.
- Не будучи представленным, осмелюсь осведомиться, - словами предка, но с хищной
улыбкой Ржевского сказал Норушкин, - в мои объятия не изволите?
Пионерка вспыхнула с несвойственной хиппушкам стыдливостью.
- Я замужем, - должно быть, соврала.
- Муж спит с вами из чувства долга, а я буду совсем из другого чувства, - пообещал Андрей.
- Я подумаю, - пообещала "пионерка" и порскнула к стойке.
- Нам не дано предугадать, кто может дать нам и не дать, - пропел ей вслед Норушкин, а про себя подумал: "Вот ведь похабство какое. Пусти меня такого в метро..."»
Ну, а концовка мне вообще напомнила пелевинского "графа Т" : вероятно, это общий постмодернистский приём ) При этом, несмотря на возникающие стилевые аллюзии, книга конечно же глубоко авторская, самобытная, индивидуальная.
Читал взахлёб. Очень рекомендую!
